Глава 2.
читать...
Первым пришёл в себя Эрик Картман. Не потому, что он успел сгруппироваться перед падением или пристегнуться – просто его большой живот смягчил удар. Эрик молча отряхнул куртку, и, щурясь от лучей восходящего солнца, оглядел лежащих вокруг одноклассников. Кайл подавал явные признаки жизни; Картмана это расстроило. Его взгляд метнулся от солнца к часам на руке, потом снова на солнце – и воздух пронзил его отчаянный крик:
– Всем подъём! Тут капитан может без любимого сериала остаться, а вы лежите! Счас как дам каждой твари по харе! Я тут кручусь как белка в проруби, а вы как крысы – вас прижмёт, а вы икру мечете! Доложить о наличии людей! Кто не все – того накажут!
Кайл от звуков его голоса вскочил как ошпаренный и завопил от ужаса.
Стэн лениво приоткрыл заспанный глаз и сонным голосом поинтересовался:
– Кайл, тебе опять страшный сон приснился?
– Упс, – обронил сострадательный Баттерс.
– Спалился, – прокомментировал Картман.
Вэнди поперхнулась и закашлялась от возмущения.
– Вэнди, что с тобой? – подскочил на ноги Стэн.
– Она захлебнулась, – авторитетно пояснил Картман. – Тут поможет только дыхание рот-в-рот. Ну или вскрытие.
К счастью, в рюкзаке Кенни оказались и другие средства приведения человека в сознание. Но к сожалению, ни нашатырный спирт («особая формула – без нашатыря» – похвастался Кенни), ни травы (свёрнутые в трубочку и выкуренные у неё перед носом), ни даже склянка с чем-то жёлтым, которую Кенни преподнёс с ласковым бормотанием «чи-и-и-з», не оказали никакого эффекта. Если, конечно, не считать того, что от последнего средства Вэнди стала кашлять втрое сильнее.
Пришлось применять более действенные методы. Кайл, пробормотав сквозь зубы «её надо шокировать», скорчил страшную рожу. Стэн вслух дал торжественное обещание убрать у себя в школьном шкафчике («Но только если ты очнёшься. А если нет… можно, я займу и твой шкафчик?») Когда и это не помогло, Баттерс прошептал что-то ободряющее девочке на ухо – с тем же эффектом (ребята расслышали лишь: «в моей фирме по оказанию целовальных услуг ты заработаешь уйму денег!»). Не привела к результату даже ириска «Овсянка в меду», извлеченная Клайдом из нагрудного кармана. В конце концов, Картман, которому надоело «это сюсюканье», со словами «Ну-ка, отвали!» бесцеремонно оттолкнул Стэна, склонился над Вэнди и приник к её губам.
Это подействовало: уже к завершению двенадцатой секунды искусственного дыхания рот-в-рот захлебнувшая девочка настолько оклемалась, что звезданула Картману одной пяткой промеж глаз, второй – в солнечное сплетение.
– Стэн, как ты мог?! Ты позволил Картману поцеловать меня у всех на виду?
– Ты не так поняла! Это было искусственное дыхание!
– Да ну? А я подумал, что Эрик собирался делать вскрытие, – огорчённо прошептал Баттерс.
– Да неужели? А вот по ощущениям это был самый натуральнейший поцелуй! Разве искусственное дыхание делается с «язычком»?
– Наверное, да, – неуверенно пробормотал Стэн.
– А разве принято во время искусственного дыхания гладить девушку по бедру?
– Это массаж был! Для ускорения тока крови в этой… в бедренной артерии!
– А грудь мне он ласкал тоже ради массажа?
– Э-э-э…
– И где ты слышал, чтобы во время искусственного дыхания люди прекращали дышать? – добила его Вэнди.
– Да, наверное, ты права… Извини меня…
– Чёрт возьми, это высший пилотаж! На глазах своего парня поцеловаться с другим пацаном – и выставить своего парня ещё и виноватым! Блин, мне ещё многому придётся научиться…
– А почему тогда ты не сразу его оттолкнула? И вообще, я помню, как ты поцеловала его во время дебатов о флаге Южного Парка! Между вами явно что-то было!
– Между нами тогда ничего не было!
– Даже нижнего белья?
– Да! То есть нет! Баттерс, как ты достал!
– Но…
– Стэн, завязывай уже. А то ты мне напоминаешь меня в детстве, – вставил Картман.
– Неужели я тоже толстею?
– Нет, тоже пытаешься всё обосрать.
– Фу, а чем это здесь…
– Эрик, а ты не пострадал? Как ты себя чувствуешь?
– Всё в порядке, Баттерс. Я обделался лёгким испугом.
Картман сказал чистую правду – удары Вэнди не нанесли ему никакого вреда. Нет, он не проник в древние секреты могучих учителей борьбы сумо, его не кусал специально обученный боевой паук, и даже «Кунг-фу Панду» он не смотрел. Просто стоило ему окинуть взором поляну с неподвижными телами одноклассников, как смекалка Енота ему тотчас же подсказала, что одноклассники не слишком обрадуются текущей ситуации. И он прекрасно понимал, кто именно виноват во всех бедах и кого нужно как следует отлупить. А к делу избиения Баттерса следовало подойти со всей серьёзностью – вот почему Картман поддел под куртку пробковый спасательный жилет, а под шляпу спрятал котелок. На тот случай, если Баттерс будет брыкаться.
– Что-то я озабочен местом нашего попадания… – наконец-то соизволил оглянуться вокруг Стэн.
– А я озабочена временем нашего попадания! – выдала Вэнди.
– Ой, вы знаете, а я тоже озабочен… Сексуально. – признался Баттерс.
– Картман, ты говорил, что умеешь ориентироваться по деревьям!
– Конечно, как два пальца об асфальт!
– Ну, и где же север?
– Так, смотрим на деревья и видим, что это заснеженные ёлки. Значит, север… именно здесь.
– Попробуй позвонить 911 по мобилке!
– Да я уже пробовал – номер не отвечает.
– Как, совсем не отвечает?
– Блин! Нет, Баттерс, первые две цифры ответили, а последняя молчит.
– Эрик, что же нам делать?
– Нет, Баттерс, ты должен спрашивать «Капитан, что нам делать?»
– Капитан, что нам делать, сэр?
– Баттерс, приборы!
– 15-28, сэр!
– Чё за 15-28? Это время? Или глубина? Или содержание спирта? Чё за 15-28, я спрашиваю?
– А чё за «приборы»?
– Баттерс… Я вижу, твоя мама во время беременности не отказывала себе ни в чём.
– Где мы?
– Лучше спросить «когда мы?»! – в отчаянии выкрикнула Вэнди и закрыла лицо руками.
– Что за бред?! – возмутился Стэн.
– Вэнди совершенно права, – вступился Картман. – Когда мы? Когда мы будем ужинать?!
– Какой ужин? Утро уже!
– Я пропустил ужин? О нет!
– Ты не понял! Мы провалились во временной портал и перенеслись во времени!
– Так я много ужинов пропустил? О боже, что делать?!
– Стоп-стоп-стоп! Какой провал? В каком времени? С чего это ты взяла?
– Я это чувствую, толстокожий ты чурбан!
– Да что я такого сказал? – удивился Стэн.
– Все мужики – козлы! Кроме тебя… баран!
– И какое сегодня число?
– Я не знаю! Я просто чувствую, что вся моя одежда вышла из моды! Я похожа на бомжа в этих шмотках! Это конец!
– Да ты хорошо выглядишь!
– Мы будем дружить с тобой, не смотря на одежду! Мы смотрим глубже!
– Да, одежда это вообще не главное. Гораздо важнее, что у тебя красивые глаза и волосы…
– Стэн, ты опять пускаешь в ход стандартный набор комплиментов? Поднатужься уже и роди хоть что-нибудь новенькое!
– У тебя такие красивые ямочки на щёчках…
– Это ноздри!
– Комплимент родился мёртвым. Пам-па-пабам…
– Может хоть ты, Картман, скажешь, что мне делать?
– Это элементарно. Сейчас Кайл мне отдаст поигранные 10 баксов и мы пойдём в ближайший магазин и купим на них тебе что-нибудь поприличнее этого немодного отстоя.
– Ты единственный, кто меня понимает… Ты так добр ко мне!
– А когда вернёмся домой, ты мне отдашь 20 баксов – плюс проценты.
– Я не проиграл спор, и не собираюсь отдавать тебе деньги! Мы все живы, несчастья не произошло!
– Ну что же, тогда Вэнди придётся так и остаться в этом дурацком наряде, терпеть ухмылки, насмешки и откровенные издевательства окружающих. Всё из-за Кайла, кстати…
– Уймись, жиртрест! Над ней никто не будет издеваться!
– Я – буду. Ня-ня-ня-няняня, ха-ха-ха-хахаха…
– Чувак, лучше отдай ему деньги.
– Вот именно, Кайл! Посмотри, что ты наделал – довёл девушку до слёз. Это она из-за тебя плачет…
– Вовсе не из-за… Ладно, фиг с вами. Забирай всё моё добро, жирдяй. Ой, что это?
Кайл полез во внутренний карман. Из кармана выпрыгнула лягушка. Судя по размерам глаз, она явно страдала базедовой болезнью.
– Если это всё твоё добро, то в Южном Парке такого добра целый пруд, – сквозь зубы процедил Картман.
– Наверное, Кайл собирается открыть ресторан французской кухни! – радостно завопил Баттерс.
– Я ограблен! Все мои деньги исчезли, обратились в ничто!
– Ничего удивительного. Из воздуха их сделали – в воздух они и обратились. – спокойно сказала Вэнди. – Я ожидала чего-то подобного.
– Так где же нам взять денег? Капитан, ответь!
– Пойдём попросим у родителей, ясен пень.
– А если нас отбросило на полвека назад, и родители наши ещё не родились? Что мы будем делать?
– У меня есть план! Всё дело в том, что я наизусть знаю сюжеты всех серий сериала «Стартрэк». Я приду в Голливуд и предложу их продюсерам – как сценарий. Они точно ухватятся! Ох, заживём!!!
– Ты что же, собрался присвоить чужие идеи? Это же пиратство! Фу, как это гнусно!
– А что такого? Все так делают. Вот например даже братья Стругацкие поступали именно так, как я собираюсь – и ничего, все их любят!
– НЕ ВСЕ!!! Картман, ты собрался им уподобиться? Как тебе не стыдно?!
– А кто такие эти Стругацкие?
– Дались же вам эти Стругацкие?
– Да ведь это квинтэссенция! С фигой в кармане белого халата...
– За что я их и люблю! Вы только представьте – обмануть сотню миллионов человек, да так, что те – ни сном ни духом! Я раньше считал королём обмана Билла Билличека, но он по сравнению с ними – просто дитя; честный, глуповатый, наивный, доверчивый и раздражительный ребёнок, вроде Баттерса.
– Э, я вовсе не раздражительный! Не надо на меня наговаривать!
– Знаешь, Картман… Я прощала тебе многое. Я промолчала, когда ты заразил Кайла СПИДом. Я стерпела, когда ты ругал меня в своих «школьных новостях». Я всего лишь дала тебе по физиономии, когда ты смеялся над раком груди. Но сейчас ты перешагнул некую грань. Это уже слишком!
– А почему бы трём благородным донам не отдуплить Картмана как следует?
Картман принялся длинно и косноязычно оправдываться, причём всё время врал.
– Эй пацаны! – внезапно нахмурился Токен, – разрешите мне поправить вас. Вы сказали, что вас трое, а мне кажется, что нас четверо.
– Но ты не друг Картмана, – возразил Стэн.
– Да, мы его друзья и поэтому мы имеем право избить его вне очереди!
– Это правда, – согласился Токен, – я не тусуюсь с вашей четвёркой, но душой я друг Картмана. Сердце мое – сердце друга Картмана. Я чувствую это и действую как друг Картмана. Так что нас четверо!
– Извините, что вмешиваюсь, но у вас нелады с математикой. Вы сказали, что вас четверо, а мне кажется, что нас пятеро.
– Отвали, Клайд! И ты, Токен! Ишь, набежали! Из-за вас нам ничего не достанется! Весьма сожалеем, пацаны, но мы первые и не станем вторыми.
– Весьма сожалеем, пацаны, но мы, вторые, станем первыми!
– Ах, так?
– Да, так! Н-на… Получай!
Дисциплина среди команды хромала, как Джон Маклейн в конце фильма «Крепкий орешек». Но применить самое эффективное средство для её восстановления Картман не мог. Он был уверен, что команда не одобрит массовые расстрелы. Но ещё сильнее Картмана удерживало от расстрелов отсутствие огнестрельного оружия. Поэтому для наведения порядка пришлось использовать ближайший тупой предмет.
– Да, я понял, Эрик… Пацаны! Эй, пацаны! А что если мы попали на сто лет назад?!
– Да, действительно. Голливуд тогда ещё только создавался – Голдвин и Майер приехали в Калифорнию из Одессы только в 1912 году…
– Так чего ж мы дерёмся? Извините, пацаны…
– Да, попасть на 100 лет назад – это шика-а-а-рно! Главное, что ещё не было комиссии по антиамериканской деятельности, которая запросто могла усадить любого на электрический стул, только за подозрения в симпатиях к России… Зато какой открывается простор для действий!
– Действительно, можно попытаться предотвратить две мировые войны…
– Ни за что! Эти войны – это ж было шикарно! Все воевали, а США купоны стригли! Это ж дар небес!
– А чем ты предложишь заняться!
– О, у меня есть план! Распускаем слух, что в горах Колорадо полно золота. Создаём акционерную компанию, например «Мэки и мистер Мазохист» (сокращённо – МММ) и начинаем торговать акциями. Актёришку какого-нибудь наймём, чтобы под именем Леонардо ди Голубкофф покупал жене сапоги… А когда срубим несколько миллиардов, быстренько свалим подальше. Ох, заживём!
– А если кого-нибудь из нас поймают?
– Тогда этот кто-нибудь сядет в тюрьму до конца своих дней. Баттерс, нам будет тебя не хватать!!!
– Да, нам всем будет не хватать Баттерса… Постойте, пацаны! Но ведь Баттерс – это же я!
– Тебе как раз проще всех – Баттерс всегда будет с тобой, вы неразлучны! Тогда как нам придётся глушить тоску по Баттерсу при помощи постройки собственных дворцов, душить её в объятиях длинноногих красавиц, заливать коньяком и засыпать кокаином…
– Да, не повезло вам, пацаны…
– Картман, ты намерен пронести издевательства над Баттерсом через века? Только потому, что ему с родителями не повезло?
– Это родителям с Баттерсом не повезло. Когда оказалось, что он дурак и тормоз.
– Фу, как это жестоко!
– Хорошо, скажем мягче. У Баттерса обнаружилась острая интеллектуальная недостаточность, доставшаяся ему от папаши.
– А если мы попали на 150 лет назад?
– Займёмся уничтожением индейцев. Вы прикиньте – американское правительство платило по пять долларов за индейский скальп, а доллар тогда стоил раз в 100 дороже! Ох, заживём!!!
– Фу, Картман, разве ж так можно?
– А что не так?
– Это неполиткорректно!
– Да, пожалуй, ты права, Вэнди.
– Что? Ты серьёзно… согласен со мной?
– Да. Называть их «индейцами» – неполиткорректно. Поэтому назовём это «искоренением коренного населения» – чтобы никаких обид не было. Чужого мне не надо – но своё я возьму, чьим бы оно ни было.
– А если мы попали на 200 лет назад?
– Это вообще круто! Тогда мы продадим Токена на ближайшем рынке рабов, и на вырученные деньги купим ящик пива и десяток негритянок с хорошими зубами. Ох, заживём!!!
– А зачем с хорошими зубами? Неужели для того, чтобы они делали нам…
– Нет, блин, чтобы они нам пиво зубами открывали, – саркастически отозвался Картман. – Баттерс, ты когда-нибудь повзрослеешь?
– А что, если нас отбросило на тысячелетие назад?
– На каждое ваше «увы» – есть наше «зато»! У меня с собой флэшка с гигабайтами плодов цивилизации будущего! Музыка, книги, видео, фотографии, программы… С нею я – уже не хрен собачий! С нею я – носитель Разума, вершина пирамиды цивилизации!
– Как прочитать флэшку?
– За мои знания готовы платить! Платить несметные сокровища, причём все правители мира! Я – явление истины, я – полубог, я – факел знания во тьме невежества!
– Как прочитать флэшку?
– И вот восторженные поклонники уже собрались, готовые внимать моим знаниям, учиться у меня! Тысячи глаз внимательно отслеживают каждое моё движение, преисполненное высочайшего смысла! Весь мир замер в ожидании Чуда! В предвкушении Света! И тут я говорю им…
– Как прочитать флэшку?
– О, блин… Но… неужели у них нет компьютеров? Ни одного, даже плохонького?
– Картман, ты настолько тупой, что это даже не смешно. Первая электронно-вычислительная машина была построена в СССР, в 1947-м году. А стандарт USB появился…
– Вот именно, Картман! А без флэшки – сами мы толком ничего не знаем. Нет, конечно, мы умеем многое – создать почтовый ящик, скачать реферат, отправить смс, установить плагин… Бесспорно, гениальные навыки! Которые нифига не стоят без созданной предками инфраструктуры!!!
– Да я и сам смогу…
– Ну давай проверим. Кто из нас знает формулу пороха? А можете добыть пенициллин? А как из нефти приготовить бензин? Про крекинг нефти вообще знает хоть кто-нибудь? Да никто из вас и слова-то такого не слышал! Что вы вообще могли бы дать людям прошлого? Ну давайте, включайте мозги!
– Ну, я умею чечётку танцевать…
– Точно! Устроим цирк и будем показывать Баттерса за деньги. Ох, заживём!!!
– А если мы попали в будущее? Что тогда, умник?
– Тогда плохо – придётся китайский язык учить. Ну или русский, если повезёт – он проще. Да и вообще, в 2012-м году мы все умрём.
– А было бы здорово увидеть будущего себя, правда?
– Ничего здорового – это отстой полный. Ну увидишь себя взрослого и вспомнишь, что Наполеон в твои годы завоевал пол-Европы, Гагарин в космос слетал, а Джордано Бруно вообще сожгли к чертям… А ты чего добился?
– Ну, кое-кто из нас господину Бруно ни в чём не уступит, – скромно намекнул Кенни.
– Хватит теоретизировать! А ну быстро предлагайте конкретные действия, ИЛИ Я ЗАОРУ!!!
– Ой, только не надо на меня орать! Давай сделаем то, что в данной ситуации в первую очередь приходит в голову, – сказал Кайл.
– Заплачем? – выпалил Клайд.
– Споём ободряющую песенку из «Классного мюзикла 9 1/2» ? – вскинулась Вэнди.
– А может, искупаемся?! – радостно выкрикнул Баттерс.
– Убьём Кайла? – вкрадчиво предложил Эрик.
– Нет, проведём инвентаризацию имущества. Надо же знать, чем мы располагаем.
– О нет, – испуганно пробормотал Стэн.
Досмотр личных вещей дал поразительные результаты. Деньги у всех путешественников исчезли, только у Картмана в кармане обнаружился потрёпанная российская сторублёвка. Еды тоже не оказалось – вся она обратилась в дурнопахнущую клейкую массу с запахом синтетики. Зато в рюкзаке Стэна обнаружилось четырнадцать моноклей, четыре оптических прицела, калейдоскоп, многолетние запасы каменных сухарей, две увесистые фляги со спиртом, банка советской тушенки 1965 года, рукопись «Одиссеи», киноплёнка с фильмом «Назад в будущее» и мутный гранёный стакан.
– До осени дотянем, – подытожил Картман, глядя на Кайла сквозь оптический прицел, – Если будем экономить и избавимся от лишних едоков.
– Так я не понял, где мои деньги?!
– Сейчас узнаем. Он у нас на первом же скачке расколется! При помощи одного очень эффективного средства, под названием «допрос третьей степени».
– Но кто «он»?
– Это элементарно. Баттерс! Где деньги! Отвечай быстро!!!
– Я ничего не знаю!
– Хватит отпираться! Следствию в моём лице всё известно!
– Но я не…
– Баттерс, ты вообще знаешь, откуда я? Ты слышал про ЧК? Ты понимаешь, что это значит?
– Нет, не знаю! Но мне уже страшно!
– И правильно, потому что это означает «Чрезвычайный Картман». Итак, Баттерс, когда ты видел деньги последний раз?
– На плоту, сэр!
– Ага! Преступник всегда совершает преступление именно в месте преступления – это аксиома! Сеть вокруг тебя, Баттерс, затягивается всё туже… А как ты оказался здесь?
– Меня смыло волной.
– То есть алиби у тебя нет… Петля вокруг тебя, Баттерс, сплетается всё плотнее! То есть ты признаёшь, что покинул плот?
– Ну да…
– Преступник всегда покидает место преступления – это аксиома! Всё, дамы и господа, злодей обличён! Силы добра вновь восторжествовали над слабостями зла! Свершилось то, ради чего я положил на алтарь служения годы борьбы...
– Что за бред?!
– Согласен с тобой, Вэнди – фраза действительно получилась неудачной. Лучше вот так: «ради чего я положил годы служения на алтарь борьбы...»
– Но я невиновен!
— Вот! Типичная логика преступников! Мало того, что они совершают преступления, так ещё своими заявлениями типа «я невиновен» всячески препятствуют правоохранительным органам!
– Как мне это надоело…
– Сейчас я попробую, – Кайл ухватил Картмана за шиворот, прижал к дереву и грозно спросил?
– Где деньги? Отвечать! Быстро!
– Город Житомир, улица Чкалова, дом 4, квартира 12, в сливном бачке, – мгновенно отрапортовал испуганный Эрик. – Или Бостон, 12 я стрит, копать под третьей зеленой скамейкой. Или там, или там. Больше негде. В крайнем случае, можно спросить у смотрителя японского маяка…
– Кайл, хватит валять дурака! – рассвирепела Вэнди. – Какая скамейка? Какой Житомир?! Какой маяк???
Кайл перестал валять Эрика по земле и выпрямился. Но не окрик девушки был тому причиной – Кайл видел воочию, что внутри Картмана разворачивается нешуточная внутрення борьба. О, Кайл бы дорого дал, чтобы убить в Картмане расиста и антисемита! Но идей, как это сделать, у него не было. Если, конечно, не считать выстрела в висок – но тогда вместе с расистом и антисемитом погиб бы и сам Картман.
А Картману тем временем почудилось, будто зазвучал мелодичный перебор тысячи арф, пролился вокруг запах ладана, и воссияла у его правого плеча фигура, белизной одежд своих ясно показывающая, что её явно не «обычным порошком» стирали. И послышался голос, мелодичный, как колокольчик:
– Я твоя совесть, Эрик…
И раздался затем ужасный стон, и окутал воздух смрад серы, и обагрил левую щёку отсвет багрового пламени от фигуры в багряном.
– Я твой эгоизм, Картман!
– Отлично. Вас-то мне как раз и не хватало. Итак, вопрос: что мне делать?
– Предлагаю всех убить и свалить нафиг. А что скажет эгоизм?
– Да ну нафиг! Это ж придётся могилы копать, оно мне надо?
– Тогда предлагаю свалить вину на кого-нибудь.
– А я предлагаю ничего не делать. Ты и так пашешь на них как вол, не жалея языка – а в ответ ни поллитра благодарности!
– Хватит спорить! – выкрикнул Картман. – А ну быстро давайте консолидированное решение!
– Как скажешь, – обиженно сказала совесть. – Значит, так – мы сначала сваливаем на кого-нибудь вину, а потом нифига не делаем.
– Правильно! – поддержал её эгоизм. – Пусть эти лузеры сами выкручиваются.
– А если вдруг что не так – мы их всех убьём.
– И забросаем ветками. Это несложно. Впрочем, Вэнди можно оставить…
– Эгоизм, да ты что – втюрился? Чувак, ну ты и лох!
– Можно подумать, ты не собиралась предложить оставить Баттерса!
– Но это не то! Мне Баттерс нужен для сугубо утилитарных целей – иначе придётся самой готовить… А Вэнди тебе для чего?
– Подрастёшь – узнаешь. Картман, у тебя совесть какая-то недоразвитая!
– Ты просто завидуешь, что я моложе тебя!!!
– Это потому что ты спишь всё время!!!
«Началось», – угрюмо подумал Картман, закрывая глаза. Ссоры и склоки между различными сторонами его многогранной личности могли тянуться несколько дней и по уровню бардака и неразберихи обычно напоминали дурдом, а в пиковых случаях даже и украинский парламент. Не в последнюю очередь именно поэтому Картман стал сторонником сильной авторитарной власти – от зашкаливающего уровня плюрализма мнений в одной голове Картмана порой неудержимо рвало на родину.
– Предлагаю отвлечься от картмановских метаморфоз и вернуться к реальности, – предложила Вэнди. – Итак, перед нами стоит два важнейшие в своей насущности вопроса. Это…
– А, я знаю! Первый вопрос – это «Кто такой мистерион?»
– Офигеть, Баттерс. Ну вот просто совсем офигеть.
– А второй вопрос «Кто такой Енот?»
– Беру свои слова назад. Раньше – это было не совсем офигеть. А вот сейчас – офигеть именно совсем.
– Первый вопрос «Кто виноват?». Какие будут мнения?
– Да, из-за кого мы сюда попали?
– И кто из вас ответит за это?
– "Кто виноват?" – это хороший вопрос. Ребята, мы все друг друга хорошо знаем. Однако среди нас есть некая чёрная овечка. Среди нас завелась тёмная лошадка! Подсказка – его имя заканчивается на «-окен».
– Картман, на кого это ты намекаешь?
– Да, говори прямо!
– Называй фамилию и место работы!
– Блин, ну и сложная задачка! Нам её никогда не решить! Мы так и не узнаем, кто во всём виноват!
– У меня много друзей-дебилов, но ты, Баттерс, из них лучший.
– Ладно, отложим этот вопрос до лучших времён.
– То есть до ужина? Отлично!
– Только один вопрос, Картман: почему ты считаешь чёрных во всём виноватыми?
– Почему же во всём? Не во всём. Потому что во многих бедах виноваты не чёрные, а евреи…
– Это стереотип!
– Но с чего ты взял, что виноват именно негр, а не Кайл, скажем?
– Это же очевидно! Сложи два плюс два. Как только негритянка стала госсекретарём – так весь мир возненавидел Америку. Как только чёрный стал президентом – так сразу экономика оказалась в заднице. Как только в нашу команду попал негр – так сразу мы оказались неведомо где! Разве ты не видишь между этими событиями связи?!
– Какой связи?
– Хоро-о-о-шей…
– Не смей, Картман!
– Хорошо-о-о-о…
– Я предупреждаю тебя, Картман!
Сколько ни будет съедено
Не забуду до смертного часа
Утренний тёплый гамбургер
Со вкусом парного мяса!
Руки долги, да мысли коротки
Кушать хочется, да вот хренушки!
Да повсюду чёрные головы
Сожравшие весь мой хлебушек!
Да проевшие все мои доллары!
Эх собрать бы те баксы в пригоршни
Да кинуть их Ку-Клукс-Клановцам
Да крикнуть «Спасайте ребятушки,
Отмойте Обаму набело,
Да побрейте Обаму наголо,
И забрейте Обаму в армию –
Пускай поживёт в казарме он…»
Что ж негры такие наглые?
И белые – вовсе не ангелы?..
Кто над вами не рыдал,
Полумёртвый средний класс?
Кризис деньги отобрал
И Обама – педераст!
Это горе без ума,
Эти выборы до слёз,
Против вас – меньшинства тьма,
С вами – Картман и Христос!
– Картман, ты – просто ходячий несчастный случай!
– Да, очень похоже.
– А мне этот чёрный юмор уже надоел. Хватит рассиживаться! Идёмьте!
– Куда?
– А не всё ли равно? Куда-нибудь да выйдем, а сидеть здесь всё равно бессмысленно. И почему мы сразу не двинулись?
– Это Картман всех запутал своеё болтовнёй!
– Да!
– Я хотел, чтобы всё демократично было! Просто так встать и пойти – это неправильно. Нужно сначала посоветоваться, желательно – с народом, потом всё обсудить и согласовать, потом провести выборы, потом попилить откаты и занести денег… Ой, что-то я увлёкся.
– Демократия временно отменяется. Сейчас у нас будет авторитаризм во главе со мною! А ну быстро разбились по парам и двинулись… ну хотя бы вот сюда, – Вэнди махнула рукой в первом попавшемся направлении.
– Блин! Пацаны, па-ца-ны! Да что ж это такое, мне опять придётся быть в паре с Баттерсом?!
– Конечно, Картман. Во-первых, никто больше не согласится идти с тобой в паре. Во-вторых…
– Достаточно и «во-первых», – проворчал Картман. – Эй, чего же мы ждём? Чем раньше мы двинемся – тем раньше я отделаюсь от Баттерса.
– Эрик, подбодри нас перед походом! Как-нибудь по-нашему, по-американски!
– Вперёд, грязные ублюдки! Или вы собрались жить вечно?! Шевелите задницами!
Вдохновлённый приказами двух капитанов – формального и фактического, отряд бодро зашагал сквозь лес. Картман вскоре воспрял духом и всё время косился на Баттерса, сосредоточенно пытаясь вспомнить, кого напоминает ему навязанный попутчик. На кого же был похож Баттерс – этот голубоглазый блондин, словно сошедший с рекламных плакатов 3-го Рейха? Кроме того, парень был замечательно туп и послушен – как и подобает молодому европейцу… например, немцу. Теперь даже бритый затылок не мешал ассоциациям: рядом с Картманом вышагивал не четвероклассник Баттерс, а рядовой вермахта Фриц Баттерсбург! Ещё вчера он ел сосиски и ходил в кирху, а сегодня фюрер сказал: «Россия», и Фриц пришел в Россию. Фриц взял с собой любимую губную гармошку, надел тёмно-зелёную форму от Хьюго Босса и пришел в Россию. Демократия есть демократия. Фюрер имеет право сказать все, что хочет. Сказал: «Франция», и мы идем по Парижу. Сказал «Польша», и мы гоняемся за разбегающимися шляхтичами. А теперь сказано: «Россия», и мы шагаем по этому лесу, полному коммунистов, не желающих европейской и евро-атлантической интеграции!
– Ну а если мой подчиненный – это Фриц Баттерсбург, то я, разумеется, никакой не толстяк и даже не Эрик Картман, а оберст-лейтенант Эрих Хартманн, третий год службы в Люфтваффе, спортсмен, семьянин, истинный ариец, беспощаден к врагам демократии, – размечтался Картман. – Я злой и несправедливый. Я постоянно ору на подчиненных и всегда посылаю их, в том числе и на верную смерть. В детстве мне пожал руку Геринг, и с тех пор я хочу стать похожим на Толстого Германа. Втайне я люблю кошек и считаю себя клёвым, но стесняюсь говорить об этом. Потому что я – солдат самой большой демократии в мире и мои круглые очки интересно смотрятся на моей мужественной арийской физиономии.
– Хальт, ма ан! – Втянувшись в роль, Картман протяжно и вызывающе окликнул молодого блондина– новобранца, неловко тащившего свой и картмановкий рюкзаки на взмокшей от пота спине. – Donnerwetter!
Баттерс сбился с верной поступи и испуганно посмотрел на оберст-лейтенанта. Наверное, он так сильно уважал своего командира, что от усердия не понял ни слова.
– Как твоё щенячье имя? – перевел Картман собственный вопрос тем знаменито-гнусавым голосом, которым Леонид Володарский озвучивает фильмы. – Я спросил, как твоё чертово имя, рядовой?
– Ба-ба… Баттерс, – недоуменно выдавил рядовой.
– Шайзе! – взревел Картман и тут же перевёл: – Чёрт побери! Как ты отвечаешь, рядовой?! Ты должен говорить мне «сэр»! Ты должен отвечать: «Моё дерьмовое имя – рядовой Баттерсбург, сэр»! Повтори!
– Баттерсбург, сэр! – Судя по лицу рядового, он очень сожалел, что так поздно узнал, как правильно обращаться к любимому начальству, и старался впредь вести себя намного умнее.
– Вот так лучше! – Картман выпятил нижнюю губу и презрительно посмотрел на почти лысый череп Фрица Баттерсбурга. – Итак, тебя определили в мою роту. Это скверно, потому что ты дерьмовый солдат. Ты никто. Понял?
Фриц кивнул.
– Dummkopf! В переводе – да чёрт же тебя побери, рядовой! – Баттерсбург присел от страха и старался не смотреть на выкатившиеся глаза оберст-лейтенанта, который аж немного похудел от бешенства. – Что это за грёбаный ответ? Ты должен отвечать мне только «Йоу, сэр!»!
– Йоу, сэр! – гаркнул Фриц Баттерсбург, жмурясь от страха.
– Вынь жвачку изо рта! – У Баттерса не было жвачки, но он умудрился ее вынуть. – Теперь слушай приказ. Пока мы доберёмся до какой-нибудь туземной дыры, я хочу узнать определенные детали. Отвечай на вопросы быстро и не сутулясь. Ты солдат демократии, а не кусок бычьего дерьма! Что ты думаешь по поводу твоего командира, то есть меня?
– Йоу, сэр! – проорал Баттерсбург, радуясь, что отвечает по уставу.
– Рядовой, ты что, идиот?
– Йоу, сэр!
– Так я и думал. Теперь главный вопрос! Где есть предводитель местных коммунистов, которые хотят провалить свободные демократические выборы в этой стране? – спросил Хартманн, чувствуя, как в его сознании немецко-фашистская история органично сочетается с англо-саксонской современностью.
– Йоу, сэр!
– Я за него! – перед мечтательным взором Картмана возникла нахмуренная Вэнди.
– Йоу, мэм!
– Картман, хватит тупить! Разве ты не понимаешь, чем отличаются 3-й Рейх и нынешние США?!
– Конечно, понимаю. Практически ничем.
– А-а-а!
– Именно поэтому я трепетно люблю обе эти страны. Хотя Германия, конечно, была честнее: она прямо говорила «вы недочеловеки» вместо «у вас недостаточно демократии»…
– Йоу, сэр!
– Вижу движение впереди!
– Тут парочка каких-то пацанов.
– Они что-то курят и глупо хихикают!
– А, знаю. Это хиппи. Они обычно колониями живут.
– Надо у них спросить, где мы!
– Бессмысленно, – авторитетно заявил Картман.
– Почему это? Они должны знать, как добраться до ближайшего города!
– Это же хиппи – они ничего не знают!
– Ребята, эй, ребята…
– С ними надо построже! Эй, хиппи! Отвечать на вопросы, быстро!
– Э, чувак, хватит меня бить, чувак! Ты вообще кто такой?
– Я твоя эротическая галлюцинация.
– Я так и знал – этот Рэнди разбодяжил кокс аспирином! И теперь мне вместо обычных подростков мерещится жирный пацан, который меня лупит.
– Да, чувак, похоже ты стал садомазером…
– Извините пожалуйста, вы не подскажете, где мы находимся?
– По-о-дскажем. Вы находитесь в нашем… и-ик… воображении.
– Так я снова попал в Воображляндию? Круто!
– Хорошо… А где вы находитесь?
– Я – факел в руке статуи Свободы…
– Так мы в Нью-Йорке? Круто!
– А я – плевательница в Бомбейском общественном туалете…
– Так мы в Индии? Круто!
– Баттерс, ещё одно «круто», и я превращу твою репу в тыкву!
– Так ты мичуринец? Круто!
– Держите меня, пацаны! А то я сейчас настучу ему в бубен!
– Так ты шаман? Вообще круто!!!
– А-а-а!!!
– Картман прав – эти хиппи только хихикают и бессмысленно таращатся на нас.
– Разумной жизни мы пока не обнаружили, – задумчиво пробормотал Картман. – Это меня беспокоит…
– Ух ты, впереди дорога!
– И рекламный щит на обочине!
– Люди! Цивилизация!
– Обед!
– Давайте посмотрим на рекламный щит – он поможет нам сориентироваться во времени!
Рекламный щит впечатлял. На нём была изображена здоровенная бабища неопределённого возраста, похотливо взирающая на детей. Надпись на плакате ясности тоже не добавляла: «Мне 40 лет, но с новой помадой от Fucks-factor я выгляжу на все 100!»
– Она на себя наговаривает. Ей больше 98-ми сроду не дашь! – вступился за бабищу Баттерс.
– Похоже, в этом времени красивые девчонки в дефиците…
– Так это всегда так, – вздохнул Стэн.
– Что-о-о?!
– В смысле «ты одна такая на свете!»
– Ой, а на следующем рекламном щите девушка куда симпатичнее!
– А это не мамаша Картмана?
– Точно, это же мамка Картмана!
– А что там написано?
– «Приглашаю всех всех на 12-й Ежегодный Вечер Пьяного Амбарного Танца. Обещаю – все останетесь довольны. Лиэн Картман.»
– Эрик, это же тот праздник, где тебя зачали! Помнишь, ты мне так много об этом рассказывал, и даже обещал кое-что показать…
– Я убью тебя, Баттерс!
– Пацаны! – торжественно провозгласил Кайл. – Пацаны, кроме Картмана! Мы снова в деле! У нас появился шанс изменить историю в лучшую сторону!
– Кайл прав! У нас появился шанс наконец-то пожрать. Вперёд! – выкрикнул Картман.
И ребята наперегонки понеслись к виднеющимся вдалеке домам тихого горного городка.
Который за 10 лет до старта морского похода выглядел точно так же.
Продолжение следует...