Глава 5.
читать...
– Эрик! Я не знаю! – завопил Баттерс, как только ребят вышвырнули из бара недовольные лесорубы, со стола которых Вэнди и сдёрнула роковую бутылку пива. – Я не знаю, куда нам идти!
– Иди нафиг, Баттерс, – посоветовала ему Вэнди.
— Следуйте за мной, — велел Картман загадочным голосом. — Я точно знаю, что нужно делать.
– Откуда ты узнал?
– Обратите взоры к небесам. Там, среди звёзд, начертаны судьбы миров. Способные Видеть прочтут их.
– А как насчёт наших судеб?
– Вэнди, очнись. Незначительные происшествия, случающиеся с людьми, для Вселенной — лишь жалкое муравьиное копошение. Как по-твоему, движение планет может быть с этим связано? Нет, в астрологию верят только дураки.
– А я верю! – заявил Баттерс.
– Об этом я и сказал, – ничуть не смутился Картман. – О таких как ты, Баттерс.
– Но мне когда-то гадалка предсказала, что если я буду гулять в полночь по чёрному кварталу и кричать во всю глотку "Эй, ниггеры, крутые среди вас есть?", то случится несчастье! И всё сбылось!
– Да неужели? И большое несчастье?
– Очень большое! Они никак не могли решить, кто из них первым меня прирежет, и принялись выяснять это с помощью бит, ножей и велосипедных цепей… Сколько ребят полегло! Мне их так жалко…
– Баттерс, нет такой задницы, через которую бы ты что-то не сделал.
– Эрик, ты не веришь в астрологию, но тем не менее с такой страстью говоришь про космос...
— Космос — это что-то удивительное… Подумайте: человечество трудится, добывая себе пищу и кров, чтобы снова поесть, отдохнуть и опять добывать опять-таки еду и крышу над головой. Гигантский маховик нашей жизни направлен на самоподдержание; мы все бесцельно бегаем по беличьему колесу нашей цивилизации. Нам некогда поднять голову, посмотреть на звёзды, подумать о вечном… Только космос придаёт нашей плоской жизни новое измерение; только звёздное небо позволяет нам оторвать глаза от земли и устремить их вдаль; только существование дальних миров и возможность их изучения придают смысл нашему бегу по замкнутому треку земной жизни…
– Но мы вырвались в космос!
– И надорвались. Да, русские запустили первый спутник, первыми отправили человека в космос, первыми сфотографировали обратную сторону Луны, первыми сели на Луну, Марс и Венеру, а за нами – первая стыковка и первые люди на Луне... Было – и прошло. Русские утопили станцию "Мир", а мы официально признали, что не способны больше на Луну летать! Регресс... Деградация.
– Но мы развиваем технологии...
– Технологии? Компьютер, стоявший на "Аполлоне-11", имел 18 килобайт памяти, частота процессорного модуля – около 140 КИЛОГЕРЦ, а информацию в него вводили переключением тумблеров, даже не перфолентой – но он БЫЛ на Луне! 12 человек были и ходили по Луне с такой вот техникой, которая слабее современных наручных часов электронных!!! А мы такие все умненькие и в белом, с четырехядерниками, SSD дисками и прочими жифорсами по Луне сейчас не ходим, и наверное уже никогда не будем. Что-то явно прогнило в королевстве датском, человек разменял развитие на интернет, социальные сети и компутерные игрушки.
– Это так грустно... Грустнее этого я ничего не слышала!
– Блин, вот только не надо опять рыдать! Я тут стараюсь, отвлекаю тебя от грустных мыслей о Стэне, работаю не покладая языка – и ради чего?
– Эрик, отвлеки её! Мой папочка всегда так делает – когда мамочка застаёт его с очередным мужиком в постели, он ей дарит например веник – и она идёт кухню подметать. Ты бы ей подарок какой-нибудь сделал, что ли?
– А, точно! – Картман порылся в рюкзаке и протянул девушке свёрток. – Это тебе.
– Ух ты, кофточка! – всплеснула руками Вэнди.
– Да ещё и с надписью «Все бабы как бабы, а я – богиня!»
– Нравится? Это я для мамы заказал – благо у нас с ней один размер... Правда, сначала я хотел поместить на кофточку портрет фюрера с надписью «Юден нихт разрешено! Всех расстрелирт!» Но мама сказала, что эта надпись слишком клёвая и все будут смотреть только на неё, а маму не заметят.
– Спасибо, Эрик! Вот только боюсь, она будет мне велика...
– Да ладно! Ты же по весу трёх китайцев стоишь.
– Не ври, я худая!
– Худая у тебя только грудь.
– Картман, сволочь! Ты опять надо мной издеваешься! За что?! Что я тебе сделала?!
– Ты ему кое-чего НЕ сделала, – намекнул Баттерс.
– Чего же?
– Лучше я промолчу, – скромно кашлянул Эрик. – Мне даже стыдно подумать, о чём я сейчас подумал.
– Картман, когда-нибудь твой язык тебя до Киева доведёт!
– То есть на край света? Ну ты загнула!
– Точно тебе говорю, к гадалке не ходи!
– Я, конечно, извиняюсь, но мы пришли именно к гадалке.
– О, я помню этот дом! Мы с Эриком здесь уже были – помнишь? Когда ты думал, что ты привидение? Она нам здорово помогла!
– Вот именно. Заходим!
– Ой, а зачем тут в прихожей солома?
– И где хозяйка? Блин, похоже у неё кто-то есть!
С лестницы скатился тёмный клубок и плюхнулся на солому.
– Пошёл вон! – донеслось ему вслед. – Нафиг ты мне нужен, если у тебя проблемы с эрекцией! Предупреждать надо!
– Знал бы, где упасть – соломки бы подстелил, – пробормотал упавший и поднял голову. – Э-э-э… детишки! Меня зовут Гэрри Бушвэлл. Пока, ещё увидимся! – пробормотал он и понёсся к выходу.
Но он тщетно надеялся на столь удачный сценарий. На свете есть два существа, которые всюду появляются некстати. И притом никогда не опаздывают. Первое существо — это старушка Смерть. А второе — Эрик Картман. Беглец споткнулся об Эрика, бухнул с размаху головой в стену и тихонько сполз по ней.
– Гэрри Бушвэлл? – удивился Картман и извлёк из кармана чёрный блокнот. – Так-так, обратимся к нашему досье. А досье говорит, что довелось нам поручкаться с самим Джеральдом Брофловски, он же Брофловски, он же Джеральд, он же Джерри, он же Жека, он же Евгений, он же Евгений Ваганович. Характер непредсказуем, хаотичен, порывами до 20 метров в секунду, не имеет ничего общего с нордическим. Истинный ариец…
– Чего???
– Истинный ариец… упал бы в обморок, узнав о его происхождении. Гулёна, бабник, анонимный алкоголик. В связях, порочащих его, замечен не был…
– Как это не был? Я вчера был в мужских банях – так застукал его прямо в постели! А туда кого попало не пускают – даже я проник туда с большим трудом!
– Куда проник? В постель? – удивилась Вэнди.
– Так я дорасскажу. Моральные качества: красив, умён, благороден, улыбчив, приятен в общении, всегда готов протянуть нуждающемуся руку помощи...
Вэнди с удивлением уставилась на Эрика.
– И всё это, увы, не про него, – как ни в чём не бывало продолжал Картман. – В конце концов, не могу же я вслух сказать, что папа Кайла – чванливый надоедливый болван, который за копейку удавится? Если я такое ляпну, мне будет кирдык, поэтому считайте, что я вам ничего не говорил.
Вэнди не сдержалась и хихикнула.
– Известно, что он – курит. Неизвестно, ЧТО он курит. Разыскивается полицией 30-ти штатов за чизинг, дебош, шпионаж, выращивание конопли и поджог синагоги… Ой, это я случайно в другое досье заглянул!
В этот раз засмеялись все трое: Вэнди, Баттерс и мадам Прорицательница, в чёрной шали неторопливо спускающаяся по лестнице.
– Вижу, дети, вы пришли ко мне! Я это Вижу!
– Да это сложно не увидеть, – недовольно пробурчал Картман. – Это всё, что вы Видите?
– А ну-ка, дай ладонь! Вижу, парень, что ты страдаешь от ож… от того, что у тебя кость широкая, – таинственно прошептала Прорицательница.
– Ух ты! – восхитился Картман. – Это вы по руке прочитали?
– Нет, блин, по запаху твоих носков почувствовала, – Прорицательница окинула его фигуру оценивающим взглядом.
– А ещё что-нибудь можете предсказать? Могу дать майку понюхать!
– Дальше – только за деньги!
– Ах, вот вы как заговорили? Ну тогда я буду мучить Баттерса, пока не расскажете нам всё!
– Да ты что? – всполошилась Прорицательница. – Нельзя его бить. Смотри, какой он хрупкий, маленький, худенький, щёки ввалились, во лбу жилка синяя бьётся… Может быть, поздоровее кого найдёшь?
– Это Венера Милосская была хрупкой. А этот ничего – сдюжит, руки не отвалятся.
– Ладно, уболтал, – вздохнула Прорицательница. – Но теперь – ещё один тест!
Прорицательница загадочно развернула скомканную бумажку с загадочным рисунком, напоминающим солнце с двумя лучами.
– А теперь скажите, что вы видите на картинке.
– Голую бабу, – признался Баттерс.
– Цветочный луг, яркое солнце и принца на белом коне, – смущённо пробормотала Вэнди.
– А я вижу тёмный подвал, повсюду цепи, в центре ржавое кресло, а в нём связанный человек в зелёной ушанке!
– Вижу, у тебя было тяжёлое детство, – вздохнула Прорицательница.
– Да шучу я! Я вижу тут кружок и две палки. Что это должно значить?
– Если честно, я и сама нифига не понимаю. Это я так – разговор завязать. Пройдёмте!
– А по-моему, там всё-таки была голая баба… – вздохнул Баттерс.
– Баттерс, у тебя что – штопор в заднице? Тогда вытащи его и вставь себе в голову – чтобы там появилось хоть что-то извилистое.
– Кстати, а почему у вас тут на полу дрянь какая-то валяется?
– Ах да! – спохватилась Прорицательница. – Джеральд, выматывайся из моего дома!
– Я имела ввиду солому!
– Ну дык я ж Прорицательница, я Вижу, кто где упадёт. Так что пусть лежит – она нам точно пригодится. Идите за мной! Только – ахахаха! – не пожалейте!
– Эрик, мне страшно… – пробормотала Вэнди.
– Прижмись ко мне, для защиты от возможной опасности!
– Ты всё-таки такой благородный…
– Разве использовать девушек для собственной защиты теперь считается благородным? – удивлённо подумал Картман. – Не знал.
– Эрик, мне тоже страшно… – Баттерс тоже попытался прижаться к Картману и получил внушительный пинок.
– Не бойся, Баттерс. У меня есть пистолет. И в случае опасности для жизни я сделаю предупредительный выстрел в тебя. Чисто чтобы ты не мучился.
Прорицательница завела детей в свой кабинет и уселась на резное деревянное кресло перед обширным круглым столом, на котором горел канделябр о пяти черных свечах и были разложены в творческом беспорядке пачки презервативов, наручники, хлыст и кляпы.
– Чего ухмыляетесь? – обиделась Прорицательница. – Кляп, между прочим, 78% женатых мужчин считают самой сексуальной игрушкой на свете! Женитесь, тогда узнаете…
– А остальные 22% наверное просто глухие, – догадался Баттерс. – Или имеют немых жён!
– Так, хватит! Давайте быстро – что привело вас ко мне?
– Кхе-кхе, – откашлялся Картман. – Итак, у нас есть проблема – один мой одноклассник, которого я ненавижу. Я хочу его убить. Вопрос такой: предскажите, сойдёт ли это мне с рук или меня посадят под домашний арест на целую неделю?
– Ничего себе, блин! – Прорицательница чуть не упала в обморок. – Да тебя за это… посадят!!!
– Так я и думал. Ну что же, Кайл, живи пока – что-то мне не хочется целую неделю дома сидеть.
– А ещё мы попали в прошлое! – выкрикнула Вэнди.
– А, это бывает, – облегчённо вздохнула Прорицательница. – Это не страшно. Вам может помочь только одно…
– Принесение в жертву некрещёного подростка? – привстал Картман.
– Нет! В нашем мире меняется всё: меняется экология, меняются люди, возникают и исчезают государства. Не меняется только одно, самое важное и главное, без которого невозможна сама жизнь. То, что мы так мало ценим, но которое всегда вечно и неизменно… Вы уже поняли, о чём я?
– Конечно, поняли… – прошептала Вэнди.
– А что тут понимать-то? – простодушно удивился Баттерс.
– Про жопу, разумеется, – уверенно ответил Картман.
– Что? Почему?!
– А ты попробуй без неё прожить.
– Но речь шла о неизменном!
– Как ни крутись, а жопа сзади. Не меняется? Не меняется!
– Так… – протянула Прорицательница. – А ты записал эту гениальную мысль?
– Зачем это?
– Я почему-то всегда забываю свои самые ценные мысли, – опечалился Баттерс. – Именно поэтому одноклассники распространили обо мне нелепый слух, будто я полный идиот!
– Я знаю, кто может вам помочь. Вы все о нём слышали, и не раз. Найти его легко, но вот привлечь его внимание – чрезвычайно трудно. Люди его вспоминают лишь немногим реже, чем мать Билла Гейтса! Потому что это не человек… Это ужасный, смертельно опасный и безжалостный монстр!
– Так это Филипп Киркоров во всём виноват! – обрадовался Баттерс.
– Знаешь, Баттерс… Я верю, что родился ты умным и сообразительным…
– Спасибо, Эрик!
– Но в роддоме тебя подменили.
– Не угадал. Вам нужен местный Водяной, живущий в пруду Старка. Вы его сразу узнаете – он Водяной, с ним никто не водится…
– А, так у него друзей нет? Знаю, это Альберт Гор!
– Нет, Баттерс, тебя не подменили. Тебя – уронили.
– Нет, Водяной не полный дебил и потому на Гора непохож. С ним просто никто не водится. Ну и ещё у него полупрозрачная синеватая кожа, внутри вода, а вместо ног – рыбий хвост.
– Да, непростая задачка… А особые приметы имеются?
– Родинка, блин, на правой ягодице. Так что у тебя, Баттерс, будет реальный шанс его узнать.
– В смысле – «опознать»?
– Нет, в смысле узнать поближе. Но и опознать сможешь тоже.
– Это же чудовище!
– Монстр!
– Несчастная, одинокая зверушка, – всхлипнул Баттерс. – Небось ему приходится пиявок и жаб использовать в качестве подружек. Мне его так жалко…
– Бедный он, бедный… – хлюпнула носом Вэнди.
– Это внутренний мир Киркорова бедный! – Картман резко оборвал их причитания. – Так чего мы сидим? Побежали к пруду!
Баттерс подскочил и с изменившимся лицом побежал к пруду. Картман тоже привстал, но Вэнди не двинулась с места.
– Уважаемая Прорицательница, – робко сказала она. – Я хотела вас кое о чём спросить. О чём-то личном.
– Вэнди, солнышко, я расскажу тебе всю правду, – хриплым голосом проворковала мадам Прорицательница. – Что именно тебя интересует? Про будущее, связанное с переменами? Или про перемены, связанные с будущим? А может, про связи, переменяющие будущее? Или всё-таки про будущие связи на переменах? Не говори ничего – я и так Вижу!
Мадам Прорицательница сдернула покрывало с прозрачного шара и уставилась в стеклянные глубины.
– Ну, – не выдержала Вэнди, – кого вы видите?
– Хью Лори, – прошептала Предсказательница.
– Не может быть! – задохнулась Вэнди.
– И Дженнифер Моррисон. И Кэтрин Спенсер.
– Да у вас там «Доктора Хауса» показывают! Ну-ка, сделайте погромче, – вскричала девочка и присоединилась к колдунье.
– Э, а как насчёт предсказания? – поднял голос Картман.
– Вижу, сейчас кто-то у меня огребёт не по-детски! – прошипела Прорицательница, нехотя отрывая взор от своего шара, поднимаясь с места и взвешивая в руке свою сумочку.
Вэнди восхищённо смотрела на Прорицательницу. Её последнее предсказание сбылось практически моментально.
Картман, скатившись по ступенькам и рухнув на солому, с уважением посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Он оценил мудрость женщины, постелившей солому – благодаря которой он отделался лёгким испугом.
К нему подошёл Баттерс и, похлопав глазами, спросил:
– Эрик, тебя что, избили? Я знаю, это были скинхеды! О них всё время пишут в газетах, типа «неизвестно кто ударил неизвестно кого (и неизвестно, ударил ли). Скинхедов ищут»!
– Если тебе так интересно, меня ударили дамской сумочкой.
– То есть скинхеды были еще и педиками? Что-то новенькое…
– Баттерс, пойди делом займись. Подкрадись тихонько к двери и подслушай, о чём они говорят.
– Йоу, сэр! – гаркнул Баттерс, и, чеканя шаг, направился к двери.
– Эх, не могу стоять, когда другие работают, – вздохнул Картман. – Придётся лечь.
Эрик сгрёб себе соломы побольше, плюхнулся на неё и захрапел.
Только когда началась третья рекламная пауза (Таверна «У Жанны Д'Арк». Наш костёр обогреет вас! Ведьмам скидки), поклонницы сериала посмотрели на циферблат песочных часов.
– Пацаны на тебя обидятся, – сказала Прорицательница.
– Я вами восхищаюсь! – воскликнула Вэнди. – Вы никогда не ошибаетесь!
– Да я вижу, что у тебя с твоим парнем проблемы.
– Вы опять правы…
– Ничего – он, конечно, толстяк – зато умный.
– Что? И вы сюда же? Эрик не мой парень! То есть у меня есть парень, Стэн, и с ним у меня проблемы, а с Эриком у меня никаких проблем нет!
– Так, значит, мы завели на стороне маленький романчик? – восхитилась Прорицательница.
– Нет! И не смейте шутить на эту тему! Тут всё серьёзно!
– Ах, серьезно? Значит, мы завели большой романчик! Прелестно!
– Да что ж это такое? Сегодня меня все подталкивают к Картману!
– Это судьба. – серьёзно изрекла Прорицательница. – Расскажи мне о нём.
– Я ненавижу Картмана! Его жирную самодовольную рожу, его издевательства и расизм! Но когда он начинает о чём-нибудь рассказывать – хочется забыть обо всём и слушать, слушать, слушать – вечно! Душа плачет и смеётся, слова превращаются в нечто грандиозное, непостижимое ничем, и я становлюсь чем-то большим, чем я была до сих пор, поднимаюсь к престолу Творца и обретаю силы создавать. Он ведёт меня сквозь время и пространство, сквозь "здесь" и "сейчас", сквозь боль и горе, намекая, что где-то там, ТАМ, вверху, есть тихая надежда на любовь и счастье, на радость и свет, на осознание и понимание. Даже нет – призрак надежды, её тень – но этого уже было достаточно для веры, хоть на короткий срок, что наш мир – не самое гадкое место на свете, а жизнь – не полное говно. Этого уже много. Больше просто не бывает!
– Ты любишь его.
– Что? – Вэнди вскочила. – Это вы увидели в хрустальном шаре? Или по линиям на ладони? Или из карт Таро?
– Нет, конечно, – грустно улыбнулась Прорицательница. – Всё это глупости, обыкновенная игра на публику.
– Тогда откуда...
– Жизненный опыт взрослой женщины. Доживёшь до моих лет – поймёшь.
– Но он меня ненавидит! Всё время издевается!
– Глупая... Если бы он ненавидел тебя – он бы тебя игнорировал. А так он отчаянно жаждет твоего внимания, но, как и все глупые мальчишки, просто боится привлекать его по-доброму, по-хорошему. Ему страшно, что ты его отвергнешь, посмеёшься над ним – тем более что внешностью он далеко не Дикаприо и даже не Гоша Куценко.
– Да ладно, он куда красивее Гоши. Если ему готовить нежирные блюда и записать в спортзал, то вскоре он станет… Блин, о чём это я?
– Ничего, мне понравился ход твоих мыслей.
– Но что же мне делать?
– Намекни ему, что он тебе небезразличен.
– Да я намекала уже раз двадцать, только за сегодня!
– Вижу, ты и сама всё поняла.
– Но он не понимает намёков! Я ему говорю: «Эрик, ты такой благородный!» – а он только улыбается!
– Да это отстой полный, а не намёк. Намекать надо примерно так: «Эрик, как насчёт поскрипеть гамаками? Секс костей не ломит!»
– Вот блин…
– Давай, иди к нему. Тем более что его пора уже будить.
– Разве он спит? А как вы…
– Я это Вижу, – улыбнулась Прорицательница, морщась от громкого храпа в прихожей.
Вэнди подошла к храпящему Картману и решительно потрясла его за плечо:
– Эрик, проснись!
– Вэнди! Как ты могла прервать мой сон? Мой чудный, мой замечательный сон… Мою прелесть!
– Неужели тебе снилась… я?
– Нет, мне снился Адольф Гитлер.
– Твою мать! Ненавижу нацистов!!! Я их и раньше ненавидела, но теперь…
– Спокойно, Вэнди – это не то, что ты думаешь! Мы с ним играли в карты на золото партии.
– И как?
– Как, как – он лишился всего золота и остался мне должен триста рейхсмарок, когда ты меня разбудила.
– Ну кто ж так будит? – поморщилась Прорицательница. – Ты как будто «Сказку о мёртвой царевне» не читала. Эх, молодёжь…
– Вэнди, ты всё выяснила? – осведомился Картман.
– Да, – покраснела девушка. – Мне предсказали будущее!
– Ух ты! – восхитился Баттерс. – И кто победит в следующем бейсбольном матче: «Пигвины» из Питтсбурга, «Вши» из Вашингтона или «Педики» из Педдингтона?
– Об этом я не спрашивала! Я интересовалась более важными вещами!
– Отлично! – потёр руки Картман. – Так когда, говоришь, умрёт Кайл?
– Лучше тебе этого не знать, – серьёзно сказала Прорицательница.
– Но я хочу это увидеть!
– Я попрошу кое-кого устроить это для тебя. – слова Прорицательницы упали подобно камню. – Но поверь – ты сильно об этом пожалеешь. А теперь – проваливайте из моего дома! Вы меня отвлекаете!
– Ой, у вас ещё посетители будут! – ойкнула Вэнди.
– Нет, через полторы минуты «Кармелита» начнётся. Кыш! Давайте, двигайте! В пруд! Все – в пруд!
* * *
– Стэн, Рэнди, ну хватит уже бухать! – Шеф отчаялся взывать к разуму своих друзей. – Ведь капля никотина убивает лошадь!
– Шеф, я вот одного не пойму. Что ж эта капля убивает-убивает лошадь, а Ксюша Собчак всё ещё жива?
– Да какая ж она лошадь? Лошади – они такие красивые, грациозные… С ней – ничего общего!
– Вот давайте проведём научный эксперимент, – после очередной рюмки Рэнди обрёл бешеную активность. – Вот ты, как там тебя – Кенни, правильно? – стой здесь. Смотрите, я набираю в пипетку каплю алкоголя и капаю прямо на него…
Бум!
– О боже мой! Капля алкоголя убила Кенни!
– Сволочь!
– О нет! – взревел Рэнди. – Я убил Кенни! Дайте мне кто-нибудь мыло и верёвку!
– Вы собрались помыться и заняться альпинизмом, чтобы заглушить чувство вины? – восторженно прошептал Кайл. – Толковый план.
– Рэнди, дружище, да расслабься ты, – Шеф попытался его успокоить. – Посидим, выпьем, я тебе анекдот расскажу… Ты ж любитель выпить?
– Сам ты любитель! Я профессионал! Только у меня есть одна маленькая проблема.
– Да расслабься ты – у тебя красивая жена, милая дочь, высокооплачиваемая работа… Ну и фиг с ней, с импотенцией!
– А откуда ты узнал… Блин! Ты взял на понт!
– Мы попали в прошлое! – Стэн обвёл друзей мутнеющим взглядом. – Нам здесь плохо, хоть пиво тут и неплохое. Из этой ситуации есть только один выход! Я всегда использую его в трудных ситуациях, когда мне становится совсем плохо. Знаете, какой?
– В запой уйти? – предложил Клайд.
– Вообще-то я имел в виду «искать способ вернуться в наше время». Но твой способ мне нравится куда больше!
– Значит, так, пацаны, слушай мою команду, – Рэнди принялся отдавать приказы. – Для реализации нашего плана надо закупить пару ящиков пивасика, а заполируем мы это дело водочкой.
– Рэнди, как ты переносишь столько алкоголя?
– А он у меня в крови.
– Пацаны, – Кайл не собирался отступать от своего плана. – Вождь освободился! Теперь пора мамашу Картмана познакомить с нашей тёмной лошадкой.
– Привести Ксюшу Собчак? – догадался Клайд.
– Блин, Клайд… Место Баттерса как главы ордена тупиц не остаётся вакантным.
– Шеф, а ты меня уважаешь? – поинтересовался Рэнди Марш.
– Рэнди, ты похож на драму Шекспира: напыщенный, непонятный и с плохим концом. Как сам думаешь – я тебя уважаю?
– Шеф, а что ты обо мне думаешь? – поинтересовался Кайл.
– Ты похож на заметки Леонида Каганова. Такой же маленький, смешной, и сделан евреем.
– Шеф, а что ты думаешь по поводу этой женщины? – спросил Кайл, указывая на миссис Картман.
– Она похожа на голливудскую комедию, – не задумываясь, ответил Шеф.
– Такая же смешная?
– Нет, такая же глупая и её так же легко снять. Хмм… А чего это я здесь сижу? – спросил сам себя Шеф и направился прямиком к Лиэн Картман.
План Кайла продолжал осуществляться.
* * *
– Эрик, что с тобой? – Вэнди удивлённо уставилась на своего толстого спутника. – Ты так сквозь меня смотришь…
– О Вэнди, давай займёмся сладкой любовью!
– Эрик, это так неожиданно. Но впрочем раз ты предлагаешь, то я соглас…
– Пусть свечи горят в изголовье! Я обниму твоё жаркое тело, чтобы кричала ты и потела…
– Ты меня не слушаешь! Ты просто поёшь песенку Шефа!
– Так пел вечерний соловей в поздний час, когда я был любим, и в гуще сумрачных ветвей звёзды пели с ним… Он – дышать не может, не любя, мне – нет в мире места без тебя! И день и ночь, и жизнь и смерть лишь для того на свете есть, чтоб бы хотя б на миг существовала здесь! Знай: ты мне давала жажду жить, знай: тобою я оправдан весь, вода ручьёв и неба высь – всё без тебя теряет смысл, и лишь в тебе я вижу мир, каков он есть!
– Эрик, это так прекрасно… – Вэнди готова была расплакаться. – Даже слезы на глаза навернулись…
– Пусть звенят ветра, как сталь оков! В путь меня ведёт моя любовь, сильнее горестей и бед, и стоит всех моих побед одна-единственная битва – за любовь!
– Эрик, я тебя люблю!!! – завопил Баттерс и тот час же схлопотал подзатыльник.
– Ах ты гнусный педик! – разорался Картман. – Совсем обнаглели, гомосеки! Уважаемых людей лапают!
– Эрик, но мы уже пришли к озеру. Что теперь делать? – Вэнди попыталась его отвлечь.
– Эх, если бы найти лоха, который согласился бы… – взгляд Эрика упал на Баттерса и просветлел: – О! Есть идея! Баттерс, прыгай в лодку и греби на середину озера.
– Это поможет найти лоха?
– Я его уже нашёл. – обрадовал его Картман.
– Всё, Эрик, я уже на середине озера! – радостно крикнул Баттерс, и через некоторое время добавил: – Но всё-таки, где лох? Не пойму.
– О великий дух воды! – возвысил голос Картман. – Если ты хочешь говорить с нами, стукни один раз!
– Плюх! – раздалось в ответ.
– А если не хочешь, стукни два раза, – брякнул Баттерс.
– Плюх-плюх!
– Вот видите! – обрадовался Картман. – Два раза «хочу»! Давай, Баттерс, читай алфавит!
– А, Б, В, Г, – по рассеянности Баттерс начал читать русский алфавит, – Д, Е, Ё…
– Плюх!
– Значит, первая буква «Ё»,– Картман приходил во все большее возбуждение. – Продолжим!
– Кажется, я угадал всё слово! – улыбнулся Баттерс.
– Блин, так мы до самого вечера не сможем обменяться с ним и десятком фраз! – сообразила Вэнди.
– Ах ты, мерзкая тупая тварь!!! – во всю глотку заорал Картман. – Быстро придумай способ общения получше!
– Эрик, может не надо с Водяным так? – попыталась удержать его Вэнди.
– При чём тут Водяной? – удивился Картман. – Я вообще-то обращался к Баттерсу.
– А, я где-то читал об этом! – вспомнил Баттерс. – Там надо невод забросить, морской травы наловить… а вот дальше я не помню.
– Забористая, видать, трава, – неодобрительно поджала губы Вэнди
– Можно динамит попробовать, – предложил Картман.
– Или просто всем нам, дружно и одновременно, нассать в озеро, – Баттерс продолжал генерировать идеи. – Ох, это его страшно разозлит!
– Да, похоже, уже… – севшим голосом произнесла Вэнди.
– Эрик, что это?
– Блин, да это же гигантская волна!
– Картман, ты куда?
– Ты привёл нас сюда, но стоило запахнуть жареным, как ты сразу в кусты?
– Не дождётесь! Картман никогда не ходит в кусты! Я предпочитаю только комфортабельные туалеты.
– Эрик, мне страшно!– Вэнди попыталась использовать случай и обнять Картмана. Неудачно.
– А мне нет! Кто побывал на Байконуре, тому не страшен Бухенвальд! А кто дежурил в коридоре – тому не страшен даже Ад! Мы уже четвёртый год отмотали в начальной школе Южного Парка, а тут какой-то дух пытается нас построить?!
– Кто звал меня?! – громогласно вопросил Водяной, удерживая Баттерса за шкирку.
– Эрик, мне страшно! – Баттерс вопил и болтал ногами. – Поддержи меня, хотя бы морально!
– Ты всегда был слабаком, Баттерс! – поддержал его Картман.
– А вот и нет! Однажды после встречи со мной чемпион Южного Парка по боям без правил попал в больницу! С диагнозом «сифилис»!
– Баттерс, от твоей тупости у меня аж волосы в жилах стынут.
– Чего?! – Водяной швырнул Баттерса на берег и принялся судорожно чесать руку. – Предупреждать надо! Убирайтесь отсюда, и Баттерса своего уберите!
– Так! Слушай меня внимательно, дух несчастный, – ступил вперёд Картман. – Мы тут немножко в прошлое попали. А здесь у нас ни душа нет, ни даже туалета. Так что сам понимаешь – либо ты поможешь нам вернуться в наше время, либо мы используем твоё озеро как совмещённый санузел!
– Не выйдет! Всё не загадите! – храбрился Водяной.
– Да ну? Давай проверим, – гнусно ухмыльнулся Картман. – Между прочим, вчера я ел на ужин фахитос…
– Не надо! Я всё сделаю!
– Говори, из-за кого мы попали сюда?
– Я тут ни при чём! Просто искажения истории в последнее время вызвали искажение пространственно-временного континуума глобальной хроносферы! А уж после того, как ОН со своей презентацией приехал в Южный Парк, демократическое давление вызвало темпоральный водоворот, который и засосал вас в прошлое!
– Да кто такой Он?
– Ну сами подумайте? Кто самый большой лжец в вопросах истории из ныне живущих? Кто неустанно гадит на свою страну и память предков? Кто в своём вранье обгоняет галопирующую лошадь?
– Усатый шмель, на гигантский хмель… – пропел Картман.
– Михалков??? – нахмурилась Вэнди. – Он что, здесь?
– А как же! У него сегодня в доках Южного Парка презентация отрывков нового фильма – «УГ-2», что ли… Или вы думали, что случайно попали в этот самый день? Или, по-вашему, мама Картмана от балды устроила вечер Пьяного Амбарного Танца именно сегодня? Нет, она просто пыталась отвлечь мужиков от этой дряни. В глобальной хроносфере всё взаимосвязано.
– Но что нам делать? Мочить его? – деловито спросила Вэнди.
– Предлагаю газовую камеру, – встрял Картман.
– Картман, ты дурак. Уж кто-кто, а нацисты его за этот фильм на руках бы носили!
– О! Этот фильм надо обязательно посмотреть!
– Ну если тебе нравится говно…
– Да ладно, я же пошутил. Надо будет придти и просто яйцом в него швырнуть. Думаю, этого будет достаточно.
– А где ты возьмёшь яйцо?
– У Баттерса, конечно.
– Вот это выпало счастье! – простонал Баттерс. – Счастье с большой буквы «Ж».
– С буквы «Ж»… – прошептал Картман. – А это идея! Эврика!
– Чего?
– Откуда ты знаешь такие слова?
– Это Эйнштейн так сказал, когда на него яблоко упало. Это физика; вам не понять.
– Да нафиг эту физику! – запротестовал Баттерс. – Я как раскрыл учебник, а там мне сразу попался на глаза какой-то то ли пидор-люссак, то ли гомосек-люссак…
– Гей-Люссак?
– Эврика!
(Примечание Водяного: Гей-Люссак «Joseph Louis Gay-Lussac» – величайший французский физик, открывший уравнение состояния идеального газа при постоянном давлении, которое, правда, является лишь частным случаем уравнения Менделеева (того самого!), которое в свою очередь в западных странах из-за политкорректности (в смысле из-за ненависти к России и к русским) именуется уравнением Клапейрона. Видите, как всё сложно? Выход ровно один – учите физику, она рулез!)
– Что же, – грустно подумал Водяной, наблюдая, как три маленькие фигурки торопятся по направлению к докам Южного Парка. – Может, хоть они сумеют исправить весь этот кошмар!
Огромная волна обрушилась на берег. От воспоминаний о парусных танках Водяного тошнило до сих пор.
Продолжение следует...